На этот раз Паладины Света явились убивать Тёмного Властелина сразу вдвоём. Когда они ввалились в его кабинет, он сидел над «Хроникой покушений» и обдумывал, как лучше вписать их визит: под общим номером или раздельно.
Странное дело, один из пришедших не носил доспехов и был практически стариком. Рыцари крайне редко доживают до такого возраста, однако же сторожевое заклинание однозначно указывало на него именно как на Светлого Рыцаря.
— Вон там, — привычно произнёс Властелин и столь же привычно показал в угол.
— Знаем! — коротко ответил старик. Он торопливо прошёл к полочке, схватил магический хрустальный сосуд и с воплем «Свету вручаю душу свою!!!» шваркнул его об стену.
Из осколков появилось туманное облачко, которое обволокло старого рыцаря. Тот страшно закричал, но это продолжалось всего несколько секунд. А потом на полу осталось лежать мёртвое тело. Всё, как и должно было быть.
Его спутник (этот был запакован в доспехи по полной программе и носил кучу оружия) торжествующе расхохотался.
— Ну вот! — воскликнул он. — Вот тебе и конец! Давай, тяни время. Умоляй открыть тебе, кáк мы додумались. Я слышал, вы всегда так делаете. Всё равно, тебя уже ничто не спасёт!
— Не буду, — пожал плечами Тёмный Властелин.
— А я расскажу, мне не жалко! Ты сдохнешь, проклиная хитрость своих врагов и собственную дурость! Наш предшественник оказался недостойным трусом, но ему пришлось давать отчёт Ордену о своём походе, и он сообщил ценную информацию…
— Триста двадцать пятый? Кстати, для истории — что вы с ним сделали?
— Изгнали из Ордена за трусость, только и всего… Ты разболтал ему, что твоя смерть, заключённая в сосуде, убьёт разбившего. Мы обратились к великому магу, и он нашёл в древних свитках описание ритуала. Отзыв Смерти, да? Когда сосуд разбит кем-то посторонним, освободившаяся смерть затем возвращается к своему хозяину, и он теряет всю неуязвимость до тех пор, пока не повторит ритуал. Мой спутник пожертвовал собой, и ты сейчас самый обычный смертный человек! Я теперь могу тебя убить, и я сделаю это!
— Надеюсь, вы не переплатили тому магу, — заметил Властелин. — Если бы ваш предшественник спросил меня, я бы сам рассказал ему всё это, и притом не взял ни гроша. Но у него хватило ума не лезть в магические тонкости. А у вас, как я вижу, нет.
— Это у тебя не хватило ума, и сейчас ты сдохнешь!
— Слушай, ты утомил меня. Что делаешь, делай скорее. Ты пришёл убивать? Так убивай не на словах.
— Я… а-а-а-а-а-а!..
Паладин молниеносно выхватил меч, подскочил к столу и с разворота наотмашь рубанул по шее Тёмного Властелина.
Меч пронзительно зазвенел и, отскочив, улетел к дальней стене. Светлый Рыцарь взвыл и ухватился за вывихнутое запястье. Властелин поморщился и почесал то место, куда пришёлся удар.
— В том сосуде, — пояснил он, — была смерть моей жены. Мы с ней поменялись сосудами! Её, а не меня вернул в смертное состояние твой спутник. Но это не имеет никакого значения. Через пару часов я повторю для неё ритуал, и всё станет как прежде. А ты будешь мёртв, и никто не узнает про эту маленькую хитрость.
— Ты не был женат! — выдохнул Паладин.
— Времена меняются. Твой предшественник подарил мне надежду, что они меняются к лучшему. Несколько преждевременную, как я теперь вижу. Но всё же я позволил себе полюбить, и оказалось, что не зря.
— Врёшь! Такая мразь, как ты, не способна на любовь! И никто не способен полюбить тебя! А если и случилось чудо, ты никогда не доверил бы свою смерть другому человеку!
Тёмный Властелин встал за своим столом и уставился на Паладина взглядом, которым можно было забивать гвозди. Рыцарь не удержался на ногах, шлёпнулся на зад и торопливо отполз к двери. Та, разумеется, даже и не подумала открываться.
— Любви подвластны все! И она властна над всеми без исключений. Любовь — это возможность доверить любимому человеку всё, включая свою жизнь и смерть. Любовь означает готовность пожертвовать всем ради любимого! Паршивый же вышел из тебя Светлый Рыцарь, если ты не веришь в эти простые вещи! И ты ещё смеешь называть меня мразью? А своего предшественника — недостойным трусом?! Он оставил мне жизнь и подарил надежду. А ты пытался отнять всё это, и вдобавок зря погубил своего спутника. Есть тебе ещё что сказать? Словами, оружием — говори, мертвец! Я слушаю!
К концу этой небольшой речи в словах Властелина звенела такая холодная ярость, что многие вполне могли бы потерять сознание. Чего на практике неоднократно и происходило. Однако, отдать должное Паладину, — он был не робкого десятка. Всё это время он упорно пытался ухватить висящий на поясе кинжал, но вывихнутая рука не слушалась.
— Чума на вас обоих и на всё ваше отродье! — обессилено прохрипел он.
— Не дождётесь, — равнодушно заметил Тёмный Властелин. — У тебя всё? Если да, то…
Он резко взмахнул рукой. Металлический лязг, и Рыцарь покатился по полу, схватившись за горло. Из узкой щели между нижним краем шлема и верхней частью панциря торчала рукоять метательного стилета.
— Я и то лучший Паладин Света, чем ты… — вслух подумал Властелин. (Рыцарь на полу бился в конвульсиях, захлёбываясь собственной кровью, но был ещё способен слышать и воспринимать обращённые к нему слова.) — Только сегодня я избавил этот мир от двух тёмных властелинишек. И даже если вычесть отсюда меня самогó, то баланс всё равно в мою пользу…
Когда агония закончилась, он позвонил в колокольчик и попросил явившихся слуг прибраться в кабинете. А сам пошёл к жене.
Надо было успокоить её — с тех пор, как сторожевые заклинания предупредили об очередном покушении, она была сама не своя от страха.
И провести для неё новый ритуал Отзыва Смерти. Если бы с ней что-нибудь вдруг случилось, Тёмный Властелин не простил бы себе.
И конечно, следовало поблагодарить её за столь замечательный совет поменяться магическими сосудами, хранящими в себе их смерти. Сегодня этот совет реально спас его…
