Книги: «Мир Софии» (Юстейн Гордер)

m/mir-sofii.jpg
22 апреля 2017 (00:00:00)

Сначала может показаться, что своей книжкой автор старательно опровергает свой же тезис: «Вообще полный бред считать, что интересные мысли приходят человеку только под кайфом». Ну действительно, популярно рассказать об истории философии со всеми её связями и преемственностью было довольно интересной мыслью. Но чтобы рассказывать так, как рассказал автор, нужно было очень конкретно обдолбаться.

Героиня книжки «Мир Софии», четырнадцатилетняя девочка София (заметим в скобках — невежественная и нетерпеливая хамка), читает невесть откуда взявшиеся околофилософические заметки какого-то хрена с бугра, и постепенно оказывается героиней другой книжки, которую читает другая четырнадцатилетняя девочка Хильда, являющаяся героиней более высокого порядка из той самой книжки «Мир Софии». Отец Хильды пишет эту другую книжку в рамках сюжета книжки «Мир Софии» и, собственно, описывает в своём креативе этот самый мир Софии. Отчего Софию по воле отца Хильды плющит не по-детски и пробивает на всякие глюки с говорящими собаками, каллиграфическими облаками и книжными персонажами, люто жаждущими поучаствовать в креативе и охотно делящимися с Софией своим опытом существования в качестве книжного персонажа. Философический хрен с бугра этим весьма озабочен, покупает Софии в подарок ту самую книжку «Мир Софии» и разрабатывает для Софии план…

СТОП! Как только этот хрен произнёс в книжке слова про свой «замечательный план», всё сразу встало на свои места. Тут, дамы и господа, пахнет не обдолбанными глюками под кайфом! Тут гораздо серьёзнее.

Ты можешь быть глупым, гадким, невежественным, — каким угодно. Ты можешь считать себя игрушкой или даже рабом других людей, идей или обстоятельств. Но у тебя есть наставник — мудрый, терпеливый, заботящийся о тебе. Он есть у тебя, даже если ты об этом не знаешь, или, если знаешь, то он есть у тебя вне зависимости от того, что тебе на этот счёт говорили и говорят другие люди. И у этого наставника готов для тебя замечательный план! Прими его, следуй ему, — и ты не будешь рабом обстоятельств, и твоя личная испорченность не будет иметь никакого значения… и, может быть, однажды ты сам поможешь другим нуждающимся обрести такой путь и такое понимание.

Узнали? Это проверенный временем типовой набор тезисов, использующихся при охмурении в христианство. Вот это, а вовсе не популярно-занимательную историю философии, пытается пропихнуть в подростковые мозги автор.

Сразу становятся понятными многие аспекты в излагаемой автором версии истории философии. Восточные мыслители, учившие, что человек может достигнуть совершенства только сам, упомянуты буквально пару раз по паре строчек. Один раз Будда (ибо без его упоминания ну совсем никак) и один раз какой-то невнятный индус совершенно вне исторического контекста, зато с критикой атеизма. Нет, ну в самом деле — а чего рассказывать об этих узкоглазых, если они предлагали обходиться без попов и жрецов?!

Изложив основные положения дарвинизма (теперь можно, чего там, западные церкви дарвинизм признали), автор тут же вытащил на свет шута горохового Фрейда, с какой-то радости записал его в философы и его устами обхаял примитивность «человека по Дарвину». Причём подал всё так, будто Фрейд обосновал свою бредятину железобетонными аргументами, не менее убедительными, чем аргументы Дарвина. Про Карла Поппера, чьё имя в этой связи прямо-таки напрашивается, автор то ли не знал, то ли не соизволил вспомнить…

От Маркса осталась только социальная философия. Про беспощадную марксистскую критику религии и церкви вообще ни слова не сказано. Типа и не было её никогда. Ну, в общем, вы поняли.

Вот, пожалуйста, ещё цитатка в тему:

Раньше многие пытались доказать существование Бога или по крайней мере постичь его разумом. Но если тебя устраивают подобные доказательства, ты утрачиваешь веру, а вместе с ней — и религиозную искренность.

Поняла, София? Искренней надо быть! Кому сказано — искренней! А ну, перестала грузить мозги!

Ближе к концу повествования автор неимоверно борзеет и даже перестаёт скрывать свои цели. День рождения Софии одновременно оказывается последним днём её обычного существования. В этой связи выдвигается противопоставление прилагающегося к дню рождения обряда конфирмации («утверждения в вере») и лютой греховности окружающих, проиллюстрированной милым подростковым трахом в кустах. Приняв План своего Наставника, София тут же узнаёт, что смерти для неё более не существует. Возрождение в жизнь вечную через отрешение от мирских соблазнов, ну и всё такое, вы поняли…

Кстати, принимая План, София с лёгкостью выбрасывает из своего сознания мать. Типа, ты же всё равно только книжный персонаж, в Плане тебе места нет — давай, до свидания! А вот я вам ещё пару цитаток угадайте-откуда:

Кто любит отца или мать более, нежели меня, не достоин меня. (Мф. 10:38).

Если кто приходит ко мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестёр, а притом и самой жизни своей, тот не может быть моим учеником. (Лк. 14:26)

Человек, восхищающийся «Миром Софии», является идеальным объектом для приложения сил христианского проповедника-охмурёжника. Работать с таким клиентом легче лёгкого, ибо самое главное в мозги уже вложено.

Пожалуйста, подумайте об этом пару минут, прежде чем давать сию книжку своим детям. А равно и над словами автора

Подобная литература имеет такое же отношение к настоящей философии, как порнография к любви,

— которые в полной мере применимы к его собственному креативу, раз уж он столь активно применял в нём приём книжной рекурсии.